Гин всегда извинялся перед ней, тем самым успокаивая не на шутку разгневанную очередным его уходом Рангику. Она и правда успокаивалась, не забывая перед этим надавать ему заслуженных тумаков, и тут же прощала его, ведь он извинился, признал свою ошибку. Каждый раз она слепо верила, что этого больше не повторится и теперь-то уже он точно останется с ней, хотя ничего подобного Ичимару никогда ей не обещал, потому что не мог. Он всегда делал то, что считал в первую очередь нужным и правильным он сам, и никогда не полагался на чужое мнение, даже тщетно пытавшейся его остановить Рангику. Он редко проявлял привязанность к ней, но ему никогда не было все равно. Он заботился о ней своими способами, намереваясь огородить ее от любой опасности, сделать все, что было в его силах, лишь бы Рангику больше никогда не плакала.
Но осознавал ли он тот факт, что сам частенько становился причиной ее самых горьких слез? Что заставляло его каждый раз поступать с ней именно так? Поначалу Рангику винила в этом себя, думая, что это она во всем виновата и что она больше ему не нужна, а потом долго ревела в подушку, задыхаясь от воспоминаний, терзавших душу.
Она не понимала, почему он исчезал, ни разу не взяв ее с собой. Потому что не хотел тащить ее за собой в этот хаос?
Гин пропадал раз за разом, предоставляя ей возможность насладиться свободой, Мацумото, порой, и правда казалось, что с ее плеч свалилось ненужное бремя, но на самом же деле она чувствовала лишь холод и тоску и ждала. Ждала того момента, когда он снова вернется. Оставляла окна и дверь в их скромную лачугу незапертыми, не обращая внимания на пронизывающий насквозь ветер, моментально проникающий и в без того холодное помещение.
В прошлый свой уход он извинился точно так же, как и всегда. И Рангику ждала его, точно так же, как раньше, только на этот раз не проронив ни единой слезинки, как будто слез совсем не осталось. Мацумото быстро пришла в себя, жизнь шла своим чередом. В конце концов, теперь она не маленькая трусливая оборванка из Руконгая, а лейтенант десятого отряда - Мацумото Рангику. Да, она снова винила себя в случившемся. Ведь, как ей казалось, она должна была непременно почувствовать что-то неладное и предвидеть его уход, хотя, откуда ей было знать, что эта вполне обычная выходка обернется для всех бедой?
Тем не менее, она продолжала неизменно верить, что и в этот раз Гин вернется к ней, обязательно вернется, а ее удел - ждать.
- Не смей снова бросать меня, Гин! - не пытаясь сдерживать слез, восклицает она, чувствуя прикосновение его холодных пальцев на своей коже и крепко сжимает в ответ его руку.
Осторожно, дабы не причинить ему лишней боли, Рангику закидывает обессилившее тело Гина себе на спину, медленно поднимаясь на ноги. К великому счастью Мацумото, разница в весе была практически не различима, тем не менее, не будь она шинигами - ни за что на свете не смогла бы и на пару метров с места сдвинуться, пусть даже и в экстренной ситуации.
Лейтенант с силой отталкивается от земли, взмывая в воздух и в ту же секунду исчезает в шунпо. Рангику и сама толком не знала, куда направляется, главное - убраться подальше от этого злополучного места и как можно быстрее оказать Гину, балансирующему на грани жизни и смерти, помощь, пока не стало слишком поздно. В затуманенном сознании на мгновение проскальзывает мысль. Магазин Урахары. Ни его хозяина, ни остальных обитателей этого местечка, по мнению Рангику, не должно было быть на месте.
Уже через десяток мгновенных шагов, Мацумото останавливается на крыше одного из домов Каракуры, но лишь на пару мгновений, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Все же тащить на себе такой ценный груз - задание не из легких.  Каждый следующий шаг дается с неимоверным трудом, но шинигами упорно продолжает следовать намеченному пути, не обращая внимания на то, что ноги будто наливаются свинцом, а колени дрожат.
Одним легким движением руки она раздвигает сёдзи и оказывается в помещении, даже не потрудившись закрыть их за собой. Рангику оказалась права, в магазине и вправду не оказалось ни единой души, что в данной ситуации ей было только на руку.
Она бережно укладывает Ичимару на футон, попавшийся на глаза в первой же комнате. Усталость дает о себе знать, ноги подкашиваются и сама шинигами падает рядом с ним на колени, позволяя себе отдышаться и стереть краем рукава выступившие на лбу капельки пота. Она все еще чувствует его едва уловимую рейятсу, слышит тяжелое, неровное дыхание, а значит, это еще не конец. Мацумото силой разрывает и без того потрепанный верх его униформы, подобный тому, что носят ненавистные ей арранкары. Пары секунд хватает чтобы понять - рана глубокая, но не такая опасная, опытные ребята из четвертого отряда справились бы с ней без особого труда. Вот только рассчитывать на чужую помощь, увы, не было возможности, а потому придется полагаться лишь на собственные навыки.
Уже через несколько мгновений Рангику держит обе ладони, окутанные духовной силой зеленого цвета,  над открытой раной Ичимару. Впервые лейтенант мысленно благодарит Киру, когда-то на досуге взявшемуся помочь ей усовершенствовать свои навыки в использовании кайдо, в котором она не преуспела еще во времена своего обучения в академии духовных искусств. Она часто отмахивалась от подобной затеи друга, мол, для этих целей есть специальный отряд, а её собственных знаний в этой области вполне хватит, чтобы избавиться от небольшого ранения. И только сейчас, склонившись над телом Гина, она поняла, что труды Изуру, как и ее старания, были не напрасны.
- Все будет хорошо, я обещаю, - шепчет она в наступившей оглушительной тишине, даже не догадываясь, что озвучивает собственные мысли Гина, проскользнувшие в его голове ранее, и глаза ее снова невольно наполняются слезами надежды.